[Footstring Fest]

СТ2-9 Тони / Томас. «Не проси меня быть милым».

@темы: Выполнено, СТ-2

Comments

[RPS_anon]

Маркус Зузак и анон-исполнитель представляют

типа фэнтези!АУ

Ему 4, когда появляется Тони.
Тони — универсальное воплощение идеи о воображаемом друге. Тони — такой, каким он был нужен Томасу, в дни, когда соседские мальчишки дразнят его за неуклюжую походку, непропорционально длинные руки, забавную мимику или сильный баварский акцент.
Тони — тихий, задумчивый, казалось, вовсе и не ребенок, а взрослая душа, запертая в детском теле.
Тони — только его друг.

Ему 11, когда родители увозят его в Мюнхен.
На тренировочном поле футбольного клуба Бавария Томас отдаёт и принимает, обводит и хитрит, и забивает, забивает, забивает — пробивая дорогу наверх, к звездам, к трофеям и кубкам, медалям и наградам, к обессмерченной славе.
Его жизнь, его друзья и недруги, его товарищи по спортивной школе, его прошлое — он оставляет их за стенами академии, и ни разу не оборачивается назад.
Он оставляет там и Тони.

Но Тони появляется вновь — когда Томасу 18, он вдруг объявляется у кромки поля, нелепый, форма болтается на нём, словно с чужого плеча, чёлка растрепленна, а узел на правой бутсе вот-вот грозит развязаться.
Он — живой, из плоти и крови, взрослая душа в теле подростка, и его видит не только Томас, но узнаёт — только он.
Его лучший друг.
Его ночной кошмар.
То, чего не должно было быть.

Тони никуда не уходит, и Томас вспоминает о нём всё, что сумел (или старался суметь) забыть.
Тони может быть лёгким. Может быть дружелюбным. Доброжелательным. Душевным. И это на одну букву Д.
— Только не проси меня быть милым, — шепчет Тони ему в затылок, когда Томас засыпает в автобусе у него на плече.
Тони не милый и Тони не жестокий.
Тони — итог.

Томас привязывается к нему сильнее, чем того требуют правила (если существуют какие-либо правила для одиноких мальчиков, выпросивших себе духа в лучшие друзья). Томас врастает в него, до самой последней мысли, до самого последнего чувства, от начала и до конца.
Ему 25, когда Тони просит его отпустить.

Томас ругается так же, как живёт, так же, как играет в футбол — яростно и без устали, отстаивая право на своё (на мяч, на победу, на успех, на Тони) до последнего усилия воли.
— Ты мой, — повторяет он в запальчивости ссоры, — ты мой, ты мой, я тебя выдумал.
— Ты обо мне попросил, — поправляет его Тони, — и я был с тобой, пока был тебе нужен.
— Ты всё ещё мне нужен.
— Это не так.
Тони прижимает Томаса к стене.
— Ты наступаешь мне на сердце, — шепчет он, касаясь губами его щеки. — Так не должно быть. Отпусти меня.
— Пообещай, что вернёшься, — просит Томас.
— Однажды, — обещает Тони.

[KhotEnotik]

ох, Томас.
Т__________________________________Т
ох, Тони.
ох, автор.
спасибо

[Charlie/]

это
космически
охренетительно
просто
пиздец
как

это неожиданно по форме, круто по исполнение и в этом есть то самое правильное
и у нас была раньше заявка про monster under my bed и там тоже все было правильно, а тут как-то совсем сердцем наружу

спасибо
ваш З.

[Ангел счастья]

У меня нет сейчас ни одного слова.
Насколько это круто.
Насколько точно каждое слово.
И насколько это про них.

Сохраню любимое:

Тони — тихий, задумчивый, казалось, вовсе и не ребенок, а взрослая душа, запертая в детском теле.
Тони — только его друг.

Его жизнь, его друзья и недруги, его товарищи по спортивной школе, его прошлое — он оставляет их за стенами академии, и ни разу не оборачивается назад.
Он оставляет там и Тони.

Его лучший друг.
Его ночной кошмар.
То, чего не должно было быть.

— Только не проси меня быть милым, — шепчет Тони ему в затылок, когда Томас засыпает в автобусе у него на плече.

Ему 25, когда Тони просит его отпустить.

— Ты обо мне попросил, — поправляет его Тони, — и я был с тобой, пока был тебе нужен.
— Ты всё ещё мне нужен.
— Это не так.

И это обещание.

Автор, вы невероятно — в этом всем так много их. Просто спасибо.