Исполнение №1. Внелимит. И, кажется, автор куда-то ушел от заявки в сторону, простите.
569 словЮрген мог бы сказать, что задумчивый Марио Гетце – это забавно.
Естественно, он и был тогда двадцатилетним пацаном, без царя и с ветром голове и шилом в заднице, его больше волновало то, что «здесь и сейчас», а не то, что может быть дальше. Поэтому, когда он внезапно напускал на себя задумчивый и размышляющий вид – Юрген не мог удержаться от смеха. Марио обижался на это, но недолго. Да и проблемы оказывались пустяковыми.
Правда, иногда задумчивый Марио Гетце был отвратительным.
Особенно, когда вокруг всё уже гудело, подхватив горячую новость, разнеся ее везде и всюду, подняв волну горячей ненависти к нему и поддержки клубу, который он оставил – именно прошедшее совершенное.
Юрген просто смотрел на него и злился внутри: «Твою мать, чего ты теперь переживаешь, когда все уже сделано?». Злился, даже не зная подробностей – а чего тут можно было знать? Когда Марио однажды пришел к нему, в один из последних дней, сломленный, потерянный – пришел, как приходил всегда, к человеку, который защитит и решит все проблемы, Юрген приказал внутреннему голосу заткнуться. И все, о чем он думал, зарываясь лицом в жесткие волосы на затылке: «Что ж ты, глупый, делаешь…».
Метаморфозы, происходившие с Марио, изменили его характер почти до неузнаваемости. К обычной смешливой добавили жесткость, убрали доверчивость, добавили цинизм. Вышла гремучая смесь. Не то, чтобы Юрген не принял его, такого, но перед этим порядком впечатлился. И взгляд в никуда, из-под сведенных бровей, остался прежним – то, что раньше забавляло, потом раздражало, теперь – заставляло спрашивать, что не так. Потому что иного выхода не было – у них теперь всегда было слишком мало времени.
- Вам… тебе же проще теперь, - голос был тихим, и Юргену приходится поворачиваться к нему. Лицо Марио не видно в темноте, но Юрген знает, что он мог бы точно описать его выражение. - В чем? – спрашивает он, в свою очередь. - Я больше не путаюсь под ногами…
«Начинается», - с досадой думает Юрген.
- …не напоминаю о себе, не создаю проблем. По сути, меня теперь больше нет, ну… рядом. А может скоро совсем не будет, кто знает. - Тебя сегодня пробило на философию? – Юрген тянет его на себя, но Марио как-то деликатно уворачивается, чего за ним раньше не наблюдалось, и продолжает: - Со мной много проблем, всегда было, ведь так? Проще же взять и выкинуть все это из головы – меня… всё это, - он делает акцент на этих словах, - спокойно спать по ночам…
Он дрожит и порывисто дышит, когда Юрген обнимает его: первый порыв – просто успокоить, господи, точно без мозгов, что он придумал себе на этот раз? И кожа у него холодная совсем…
Юрген выдергивает себя из сна, будто это кошмар. С минуту он сидит на постели и приходит в себя, пытаясь понять, где он и что вокруг.
Ничего сверхъестественного – он в своем доме, в своей спальне счастливо женатого человека, экран телефона говорит, что сейчас – без четверти три и все, в общем-то, спокойно.
Внизу, в кухне, освещенной только отсветами фонарей снаружи, он прислоняется к кухонной стойке и сжимает в руке стакан с прохладной водой.
Какой это по счету сон за последний месяц, третий? А за последние два? А если взять три? Пора начинать записывать или сразу идти к психоаналитику?
В другой руке у него телефон, который приветливо светит экраном, стоит снять блок. Юрген кликает по зеленой иконке и вместо списка контактов программа выдает ему последний диалог, с цепочкой прижатых к левому краю не отвеченных вопросов, последним из которых стоит «Могу я приехать?».
Ни черта не проще.
Юрген набирает «да» и залпом выпивает холодную воду.
два момента чтобы я не цитировать все и не орал с каждой буквы
Метаморфозы, происходившие с Марио, изменили его характер почти до неузнаваемости. К обычной смешливой добавили жесткость, убрали доверчивость, добавили цинизм. Вышла гремучая смесь. Не то, чтобы Юрген не принял его, такого, но перед этим порядком впечатлился. СРАЗУ ДА мальчик вырос, хоть и остался идиотом
в своей спальне счастливо женатого человека окно там я тоже там висеть из окна даже второго этажа не очень удобно
выдает ему последний диалог, с цепочкой прижатых к левому краю не отвеченных вопросов, последним из которых стоит «Могу я приехать?» здравствуйте, я чарли и я зефир
Марио Гетце плохо спит. Настолько плохо, что предпочел бы не спать совсем, если бы это было совместимо с жизнью. С той, нормальной жизнью, в которой Марио просыпается, уткнувшись носом в навязчиво пахнущие вчерашней укладкой волосы Анн-Катрин. В которой он завтракает медленно, пытаясь одновременно окончательно проснуться и оттянуть момент полного пробуждения. С той жизнью, где он тренируется под расфокусированно-внимательным взглядом Гвардиолы, который не видит - или делает вид, что не видит. С той жизнью, где Марио Гетце бегает на тренировке не тренировки ради, а от внимательного взгляда своего друга Роберта Левандовски, который слишком много знает. Возможно, и о том, что Марио плохо спит.
Возможно, и о том, почему. Впрочем, этого Роберт не знает. Этого даже Марко не знает. Да что там, этого не знает даже Марио. Все ведь было хорошо, он знал, что он прав, несмотря на ненависть пары сотен тысяч человек в черно-желтых шарфах по всему миру, Марио всегда был уверен в себе. Он знал, что он не только сможет попробовать на зуб медали немецких трофеев, он был уверен - настанет день, когда в его коллекции окажутся золотые медали Лиги Чемпионов, Мундиаля и Евро. И Золотой мяч. И даже начало уже положил, забив в финале Чемпионата Мира победный мяч и привезя домой вожделенную медаль. Уверенность все еще была с ним. А вот спокойствия - как и крепкого здорового сна - не было.
Не было, потому что Марио снится переполненный «Вестфален», ни на секунду не затихающее, бурное черно-желтое море, и Марио просыпается. Марио снится смеющийся Марко и не сводящий жадных глаз с поля совсем мелкий Мориц, и Марио просыпается, а днем обязательно набирает друзей и приседает им на уши с ничего не значащими разговорами. Марио снится автобус, медленно едущий по забитым людьми улицам Дортмунда, гомон и крики за спиной, и Марио просыпается и тихо, чтобы не разбудить Анн-Катрин, идет в гостиную, где на каминной полке разложены его награды. Он долго смотрит на чемпионские медали, не решаясь провести по ним пальцем, а потом возвращается в постель. Марио снится тренировочная база в Испании и попытки Лукаша - под неизменно неодобрительным взглядом Кубы - научить немецкую молодежь польским ругательствам, и взгляд Роберта Левандовски, который тогда был внимательным, но не настороженным, и обращен был не на Марио, а на Марко, и Марио просыпается. В эти дни он еще сильнее пытается убежать от взгляда своего друга Роберта Левандовски. Марио снится полуфинальный матч против «Реала», и Марио просыпается, стоит ему-во-сне ступить на лестницу, ведущую в подтрибунное помещение. Марио просыпается и мечтает больше никогда не засыпать.
И только иногда, очень редко, Марио снятся короткие объятья, запах туалетной воды и отблеск верхнего света на очках. Марио снится, как больно может ударить по лбу козырек бейсболки и как радостно и стыдно засыпать в стащенной толстовке, а потом делать вид, что ты не виноват. Марио снится, каково это, когда ты важен не потому, что ты идеально подходящий системе винтик, а потому что ты - это ты, Марио уже почти забыл это чувство. Поэтому когда Марио просыпается, он мечтает никогда не просыпаться. Или хотя бы чтобы однажды его сон оказался правдой, пусть даже в нем не будет кубка Лиги Чемпионов и Золотого мяча. В этом сне у него есть значительно более важные вещи.
Марио, балда ж ты мелкая... и обнять тебя хочется, и поругать, и не знаешь, что сильней.
и взгляд Роберта Левандовски, который тогда был внимательным, но не настороженным, и обращен был не на Марио, а на Марко вот за это — отдельное спасибо!
Марио снится, каково это, когда ты важен не потому, что ты идеально подходящий системе винтик, а потому что ты - это ты, Марио уже почти забыл это чувство.
Очень здорово вышло. И очень грустно. И очень правильно.
-
-
07.02.2015 в 01:02Внелимит.
И, кажется, автор куда-то ушел от заявки в сторону, простите.
569 слов
-
-
07.02.2015 в 15:26мои мозоли мои филины что вы делаете
два момента чтобы я не цитировать все и не орал с каждой буквы
Метаморфозы, происходившие с Марио, изменили его характер почти до неузнаваемости. К обычной смешливой добавили жесткость, убрали доверчивость, добавили цинизм. Вышла гремучая смесь. Не то, чтобы Юрген не принял его, такого, но перед этим порядком впечатлился.
СРАЗУ ДА
мальчик вырос, хоть и остался идиотом
в своей спальне счастливо женатого человека
окно там
я тоже там
висеть из окна даже второго этажа не очень удобно
выдает ему последний диалог, с цепочкой прижатых к левому краю не отвеченных вопросов, последним из которых стоит «Могу я приехать?»
здравствуйте, я чарли и я зефир
спасибо
вроде я заказчик, хотя дело давно было хд
-
-
07.02.2015 в 17:07что есть, то есть...
идите ко мне, зефир мой, я вас обниму.
очень рад, что понравилось!
автор
-
-
09.02.2015 в 18:30Марио Гетце плохо спит. Настолько плохо, что предпочел бы не спать совсем, если бы это было совместимо с жизнью.
С той, нормальной жизнью, в которой Марио просыпается, уткнувшись носом в навязчиво пахнущие вчерашней укладкой волосы Анн-Катрин. В которой он завтракает медленно, пытаясь одновременно окончательно проснуться и оттянуть момент полного пробуждения. С той жизнью, где он тренируется под расфокусированно-внимательным взглядом Гвардиолы, который не видит - или делает вид, что не видит. С той жизнью, где Марио Гетце бегает на тренировке не тренировки ради, а от внимательного взгляда своего друга Роберта Левандовски, который слишком много знает.
Возможно, и о том, что Марио плохо спит.
Возможно, и о том, почему.
Впрочем, этого Роберт не знает. Этого даже Марко не знает.
Да что там, этого не знает даже Марио. Все ведь было хорошо, он знал, что он прав, несмотря на ненависть пары сотен тысяч человек в черно-желтых шарфах по всему миру, Марио всегда был уверен в себе. Он знал, что он не только сможет попробовать на зуб медали немецких трофеев, он был уверен - настанет день, когда в его коллекции окажутся золотые медали Лиги Чемпионов, Мундиаля и Евро. И Золотой мяч.
И даже начало уже положил, забив в финале Чемпионата Мира победный мяч и привезя домой вожделенную медаль.
Уверенность все еще была с ним. А вот спокойствия - как и крепкого здорового сна - не было.
Не было, потому что Марио снится переполненный «Вестфален», ни на секунду не затихающее, бурное черно-желтое море, и Марио просыпается.
Марио снится смеющийся Марко и не сводящий жадных глаз с поля совсем мелкий Мориц, и Марио просыпается, а днем обязательно набирает друзей и приседает им на уши с ничего не значащими разговорами.
Марио снится автобус, медленно едущий по забитым людьми улицам Дортмунда, гомон и крики за спиной, и Марио просыпается и тихо, чтобы не разбудить Анн-Катрин, идет в гостиную, где на каминной полке разложены его награды. Он долго смотрит на чемпионские медали, не решаясь провести по ним пальцем, а потом возвращается в постель.
Марио снится тренировочная база в Испании и попытки Лукаша - под неизменно неодобрительным взглядом Кубы - научить немецкую молодежь польским ругательствам, и взгляд Роберта Левандовски, который тогда был внимательным, но не настороженным, и обращен был не на Марио, а на Марко, и Марио просыпается. В эти дни он еще сильнее пытается убежать от взгляда своего друга Роберта Левандовски.
Марио снится полуфинальный матч против «Реала», и Марио просыпается, стоит ему-во-сне ступить на лестницу, ведущую в подтрибунное помещение. Марио просыпается и мечтает больше никогда не засыпать.
И только иногда, очень редко, Марио снятся короткие объятья, запах туалетной воды и отблеск верхнего света на очках. Марио снится, как больно может ударить по лбу козырек бейсболки и как радостно и стыдно засыпать в стащенной толстовке, а потом делать вид, что ты не виноват. Марио снится, каково это, когда ты важен не потому, что ты идеально подходящий системе винтик, а потому что ты - это ты, Марио уже почти забыл это чувство.
Поэтому когда Марио просыпается, он мечтает никогда не просыпаться. Или хотя бы чтобы однажды его сон оказался правдой, пусть даже в нем не будет кубка Лиги Чемпионов и Золотого мяча. В этом сне у него есть значительно более важные вещи.
-
-
09.02.2015 в 19:13Ну ааааавтор!
Марио, балда ж ты мелкая... и обнять тебя хочется, и поругать, и не знаешь, что сильней.
и взгляд Роберта Левандовски, который тогда был внимательным, но не настороженным, и обращен был не на Марио, а на Марко
вот за это — отдельное спасибо!
Марио снится, каково это, когда ты важен не потому, что ты идеально подходящий системе винтик, а потому что ты - это ты, Марио уже почти забыл это чувство.
Очень здорово вышло.
И очень грустно.
И очень правильно.
а вы не откроетесь? )
-
-
09.02.2015 в 19:15автор
-
-
09.02.2015 в 19:18Ходют тут всякие, шОрсть разбрасывают! *обнял-затискал*
Зачем на ночь глядя размотал всё что не разматывается?
-
-
09.02.2015 в 19:31Спасибо, автор!
-
-
09.02.2015 в 19:34обращайтесь!
Ангел счастья,
а я что? я ничего, вы сами разбудили Герцена!
-
-
09.02.2015 в 19:35-
-
09.02.2015 в 19:43а вы эксплуататор, товарищ декабрист
-
-
09.02.2015 в 19:44