Иногда Марко казалось, что ему все это снится. Смятая подушка слева от него, часы на тумбочке циферблатом вниз, второй комплект тренировочной формы в шкафу и однотонные носки, уложенные парами рядом с ней. Над носками Ройс почему-то всегда зависал дольше всего. Непривычно было видеть в собственном хаосе нечто такое… упорядоченное. Как будто не из этого мира. Не его, Марко, мира, а значит, это не может быть правдой. Значит, что реальность очень скоро догонит и надает подзатыльников тяжелой рукой.
Пока он чистил зубы, он не мог оторвать глаз от дешевой пластиковой зубной щетки, которую Роберт как-то схватил в одном из супермаркетов, да так и не менял с тех пор — забывал. Щетина уже давно не была прямой — кончики как-то странно загибались в разные стороны, — а на внешней стороне не так давно появилась трещинка. Не иначе как от излишнего усердия. Тут же рядом в коробочке лежала бритва, согревающая мазь и пузырек с витаминами. Марко эти витамины сам покупал. Роберт тогда переводил свой дурацкий недоуменный взгляд с этикетки на Ройса, рвался проверить его температуру и ухмылялся так ехидно и нежно, что Марко очень хотелось его придушить. Или поцеловать. Или все вместе. Марко помнил, потому что Роберт тогда решил все за него и поцеловал сам. Долго целовал, с чувством, везде, куда мог дотянуться, а Марко только выгибался, подставляясь, и кусал себя за костяшки, чтоб не заорать от нежности и страха. Все того же страха, что ещё чуть-чуть, и он проснется, а этого — не будет. И его, Роберта, рядом тоже не будет.
Они частенько завтракали второпях, но сегодня Левандовски проснулся рано. Из кухни доносились звуки шипящего масла, звон посуды и тихая речь диктора очередной утренней программы. Он говорил о погоде, рождении ребенка в очередной звездной семье и каком-то кулинарном рекорде одновременно, так что Марко даже не стал вслушиваться дальше. Он достал из холодильника коробку апельсинового сока и чашку со сливочным маслом, пока Роберт раскладывал тосты на тарелке и разливал кофе. От этой привычности механических движений Ройсу тоже порой становилось не по себе. Ему нравилось, как Роберт готовил, нравилось, как Роберт варил кофе, ему нравился Роберт, а очень сложно потом убедить себя в обратном и вернуться к чему-то, что было до.
Но наступали моменты, когда страх отступал так далеко, что Марко начинало казаться, что именно он ему и приснился. Что нечего бояться, что их дороги не разойдутся в разных, параллельных направлениях, что эти часы и носки, эта зубная щетка и искрящиеся весельем глаза Роберта, пока он смотрел утром телевизор, никуда не исчезнут. Да и разве это вообще возможно? Разве они оба позволят?
Обычно это происходило на поле. Когда игра захватывала все мысли, стадион гремел, а мяч под ногами послушно летел в нужном направлении. Именно тогда вся шелуха слетала, оставляя лишь дикую радость самого существования – то, что делает тебя самим собой и тот, без кого это было бы невозможным. И в миг, когда болельщики взрывались радостными криками, когда вся команда неслась в одном направлении, когда рука Роберта легким движением оказывалась на его плече, а затем запутывалась в волосах — именно тогда, в самый нереальный из мгновений, все вновь становилось настоящим. Таким, каким и должно всегда быть.
Исполнение #1 (509 слов)
автор, вы зачем
нельзя так
нельзянельзя
какие они у вас живые
и Марко, со всеми его заморочками
и Роберт, который никуда не исчезнет
спасибо вам.
это отлично
заказчик
просто прекрасно
Посетите также мою страничку
www.kino-ussr.ru/user/DeeJevons38/ карта которая работает за рубежом
33490-+