Марко пахнет бесконечным морем, солнцем и детским кремом от загара. Он лежит вытянувшись на полотенце, а Гетце смотрит, даже не таясь, потому что чего таиться-то, и считает капли на его плечах. Потом переходит на налипшие песчинки, потом, кажется, опять перескакивает на капли (ближе к пояснице капель становится больше чем песчинок, кожа, наверное, соленая до горечи). Марио заботливо стирает и песчинки, и особенно крупные капли перед тем, как начать намазывать Ройса кремом.
Марко что-то говорит – почти неслышно, и смеется – ерзает, задевая колени Марио.
Марио вообще-то не по этой части. Но глаз от него отвести не может. Да и не пытается – в конце концов, не от Марко же ему таиться. Вернее, если уж и от Марко таиться, то как же тогда с остальными людьми себя вести.
Ройс снова что-то говорит, Марио наклоняется к нему, упираясь подбородком в плечо.
Марко пахнет бесконечным морем, солнцем и детским кремом от загара. Он лежит вытянувшись на полотенце, а Гетце смотрит, даже не таясь, потому что чего таиться-то, и считает капли на его плечах. Потом переходит на налипшие песчинки, потом, кажется, опять перескакивает на капли (ближе к пояснице капель становится больше чем песчинок, кожа, наверное, соленая до горечи). Марио заботливо стирает и песчинки, и особенно крупные капли перед тем, как начать намазывать Ройса кремом.
Марко что-то говорит – почти неслышно, и смеется – ерзает, задевая колени Марио.
Марио вообще-то не по этой части. Но глаз от него отвести не может. Да и не пытается – в конце концов, не от Марко же ему таиться. Вернее, если уж и от Марко таиться, то как же тогда с остальными людьми себя вести.
Ройс снова что-то говорит, Марио наклоняется к нему, упираясь подбородком в плечо.
Марио заботливо стирает и песчинки, и особенно крупные капли перед тем, как начать намазывать Ройса кремом.
почемуэтотакойкинквнезапномамадорогая...
Автор, вы котик!
не з.